вы все еще здесь?

---

День Закрытия

Этот дневник велся 14 месяцев и 16 дней.
Теперь он обновляться не будет по причине отъезда ШуруПОверТа на Кубу.
Он был славным парнем.



на его смену пришел immoral_fool


immoral-fool.livejournal.com/

---

давай уедем далеко-далеко, купим дом, зажжем камин, и будем сидеть в теплых свитерах, попивая глинтвейн, и смотреть часами друг на друга.
я буду писать добрые книжки, а ты будешь выращивать фикусы в нашей оранжерее.
и мы проживем долгую светлую жизнь..

я так хочу сказать это кому-то. но некому.

---

я и ленка месяц назад

---

женСЧины

значит...эээ...Дарья Волга, по которой я исстрадался, решила, что как у мужчины и у женСЧины у нас отношений быть не может, а вот, как у эээ....ну...мальчика со взрослой женщиной, у которых отношения чуть больше, чем дружеские.
Наташа...ну это вообще не понятно...
другая Наташа - полный пиздец.
ну....ну и позвонила Даша. забавно.

еще меня могут уволить.
зарплаты нет.
устал

---

видимо депрессия - это когда ты не можешь контролировать происходящее, а точнее - не хочешь.
мне надоело это состояние.
но, блядь, чертовски приятно, что даже в этом состоянии нашелся человек, который понял то, что я пишу.
итак, тьфу-тьфу-тьфу, Никита Салопин, актер занятый в сериале "Татьянин день", решил записать мою еще недописанную(!) "Грязную колу". моЯ херь превратится в настоящую аудио-книгу.
и, в конце концов, зарплата будет на следующей неделе точно!
И ДАЖЕ ЕСЛИ МЕНЯ УВОЛЯТ В НОЯБРЕ Я ТОЖЕ ПОЛУЧУ ЗАРПЛАТУ. ЗА ОКТЯБРЬ.
ВАХДУ СДАЛ.
ПРИНИМАЙТЕ.

---

актеры сериала, которые по-настоящему хорошие люди.

никита салопин (роль - Костенко)




даша волга (роль - Галя Рыбкина)




вадим колганов (роль - виктор рыбкин)

---

На проекте "Татьянин день" существует должность "Ассистент театральных режиссеров".
Должность сделанная специально под одну девочку, которая пришла сегодня на работу в шапочке.
мне сегодня вспомнился один анекдот на эту тему:
"Стоит молодая девушка на дороге, голосует.
Подъезжает дорогущий "Мерседес".
Девушка в него садится, и шофер ей говорит:
- Девушка, значит система такая. Вы сейчас мне делаете минет, завтра я увожу вас с собой на Гаваи, далее мы располагаемся у меня на вилле, я покупаю вам дорогую шубу, украшения...
Где-то под рулем раздаются причмокивающие звуки. Девушка отрывается от того, чем ей пришлось заниматься и добавляет:\
- И шапочку..."

---

абсолютно трезво и спокойно говорю - ни один человек в этом мире не имеет права обвинить меня за не выполнение работы.
вся работа, за которую я берусь делается быстро и в срок.
как она делается, и каким путями, никого не должно ебать, простите меня

---

противна не любовь,
противна обреченность,
что в душу мне плюёт
луною в темноте.
противно то, что вновь
я обращаю в пошлость
душевный вечный взлет
на дюжей высоте.

---

ЗВОНИТЕ!!!

Звоните мне и моему закадыке Леше.
Мы уставшие после работы на киностудии жаждем общения с красивыми, умными, безбашенно-длинноногими девушками, которые скрасят своим разговором ( а может, присутствием, чем черт не шутит?) наше одиночество=))
Ищите нас в скайпе (SKYPE - программа такая разговорная).
Логин: LeshkaAndNareshka

---

до тех пор, пока в АМЕДИИ режиссеры будут жить сериалом "Татьянин день" (именно жить: они, я думаю, не едят, не спят, не трахаются, не справляют нужды), сериал "Татьянин день" будет говном.
потому что живя говном - ты производишь говно.
я мечтаю, чтобы эти режиссеры хорошенько покушали, выпили бы пива (хоть раз в жизни) и перепихнулись бы с парой телок...
быть может, тогда в них проснется творческое начало, они подумают о прекрасном, напишут несколько голимых стихотворений, и поймут для чего они родились.
и тогда, сериал, и вообще все происходящее, приобретет приемлимый вид.
аминь

---

я теперь понял Кончаловского. Андрея, разумеется. Когда он написал свою книгу о женщинах, которых любил, в которых был влюблен, которых пёр, и все такое.
как я понял, обычная женщина - это, что-то типа эпохального знака.
она не дает тебе забыть то время, на протяжении которого ты с ней был.
было время Нюси, и ты вспоминаешь: "Да, тогда у меня была такая стрижка, я ходил в том-то, еще я тогда дарил ей то-то, а трахал ее так-то..."
и только в какой-то момент придет Та, после которой не надо будет что-то вспоминать, а точнее - не сможется.
поскольку ты просто умрешь вместе с ней.
в один день.
даже если не сгинешь физически.

---

БОБРРРРРРРРРРР!!!!!!!!!!
С ДНЕМ ВАРЕНЬЯ!!!

ну вот и еще одна новость,
мои еврейские кудряшки, как сказал бы Сэт Коэн из "ОС", официально попали в команду создателей телесериала "Татьянин день" на ОРТ.
мне стыдно и одновременно приятно до безумия.
я лопаюсь от скромности.
проходите по этой ссылке, ищите там в списке "Режиссерскую группу", а там я, Нарек Арутюнянц=)

http://www.amedia.ru/2t/rubric/29.html

---

Итак, гражданцы-римлянцы, я наконец-то стал воплощать в жизнь свою стааааааааарую идею.
вашему вниманию предлагаю отрывок из литературного сценария, написанного мною.
инжой.

vаня аruтюнянts

гряzная кола

(фарс)

1

- Эх, отец Морфан, если б знали вы насколько я безгрешен. Порой меня это самого пугает. Не бывает у вас такого чувства?

- Отец Иоанн, это наше с вами преимущество. Ведь безгрешность нынче такая редкость.

- Да, вот только есть одна вещь, которая действительно меня тревожит. Всемогущий Иисус не скоро вернется из отпуска, как и всемогущий Мефистофель. Но, если я подменяю сейчас Иисуса, то никому неведомо, кто исполняет обязанности Мефистофеля. Он решил оставить это тайной.

- Имейте совесть, Иоанн. У нашего с вами начальника отпуск бывает раз в тысячу лет. У Сатаны – не намного чаще. Что вы, ей Богу, панику разводите.

- Да не в этом же дело, милейший, просто вы же знаете, что для становления Дьяволом нужно нарушить все десять заповедей в самой изощренной форме. Значит, скоро на Земле начнется смута. Смута, которая будет исходить от неизвестного мне индивидуума. Как здесь не беспокоиться?

- А вот так. Небо подсказывает мне, что нужно отпить персикового нектара, и родниковой воды. Проблемы, в конце концов, надо решать по мере их поступления. Так что не волнуйтесь, и живите пока спокойно, Иоанн.

Святоши двинулись в сторону солнца.

Я начну. Начну… Откуда начать? Так ужасно, когда не понимаешь, где было начало… Допустим, вся каша заварилась в тот день, когда я вышел из сортира паба «Большая пинта», где любил выпивать «Грязную Колу». Слышал о «Грязной Коле», любезный? Нет? Обязательно попробуй ее – это чудный коктейль. Стакан колы, плюс все, что попадет под руку, заливаешь в пол-литровую емкость: будь то, вино, ром, или водка.

Любой алкоголь. Так вот сидел я в этом баре и славно поддавал. Обслуживала меня шикарная барменша. Что и говорить. Я хотел ее так, что был готов заказывать выпивку до потери пульса. Лишь бы наблюдать ее грудь, в тот момент, когда она нагибалась за бокалом и трубочкой. Честно, потрясная грудь. И эти глаза… На ее глазах были оранжевые линзы. Притягивало меня это неимоверно, но в какой-то момент, мой мочевой пузырь решил, что пора и честь знать, и пришлось мне по сему, отойти в клозет. В этом заведении была респектабельная уборная. Все работало на ультрафиолете. Отлил – врубается слив. Спустилась вода – автомат распыляет вокруг тебя духи «BURBERRY». Подошел к раковине, а из крана уже течет. В начале мыльная вода, а потом чистая. Как гласила реклама – вода из швейцарских озер. Наверняка херня. Как ее возят, эту воду? Но это не суть. Просто не люблю фуфло. Правда, пить можно было прямо из под крана. Что я собственно и сделал. Однако после дюжины глотков, я заметил, глянув в зеркало, что на меня кто-то пристально смотрит. Это была та самая барменша. Она схватила меня за мой чудесный шелковый галстук, притянула к себе, и поцеловала в губы. Такого жадного поцелуя я никогда не ощущал на своих губах. Она буквально проглатывала меня. Ну, естественно я сразу же почувствовал серьезный стояк, и на полном автопилоте расстегнул штаны, как выяснилось, за время нашего поцелуя, барменша успела раздеться.

- Хочешь меня?

- Безумно. Только у меня резинки нет.

- Она и не нужна. Ты должен впитать мою силу. Отныне ты дьявол, - сказала она, и я, не выдержав возбуждения, прижал ее к стенке, и…как бы помягче… впитал ее.

После этого чудесного эпизода, я почувствовал какую-то странную силу. Словно и вправду стал дьяволом. Она спрыгнула с меня с позитивным стоном, поправила волосы, и спросила:

- Как себя чувствуешь?

- Лучше не бывает.

- Теперь ты станешь Богом. Ну, не Богом, Чертом.

Я заржал.

Барменша двинула мне затрещину. Меня затрясло. Как после разряда тока.

- Не смей улыбаться. Я серьезно.

- О’кей, что мне для этого нужно? Ну, чтобы стать всесильным.

Я не смог скрыть ухмылку. Она еще сильней меня ударила, и меня еще сильней тряхануло. Тут уже стало не до усмешек.

- Тебе нужно только грешить мальчик. Так, как ты только способен. И сила будет с тобой. Сила, о которой даже не мечтают. Ты сможешь все. Есть десять заповедей. На нарушение каждой, я дам тебе десять дней. С каждым днем твои возможности будут прибавляться. Скажи: да, или нет?

- Что да, что нет?

- Отвечай, обсос.

- Да.

Честно говоря, я рассчитывал, что от ответа зависит удастся мне ее снова трахнуть, или нет.

- Отлично, ответил бы «Нет», я бы тебе башку проломил.

- Проломил? Ты же женщина. Наверное, проломила.

- Я Сатана, слюнтяй. Начинай с завтрашнего дня. Не начнешь – сдохнешь к полуночи. Я надеюсь, все понятно. А пока проспись.

Перед тем, как отрубиться, я подумал: оттого, что барменша говорила о себе в мужском роде, означало ли это, что я перепихнулся с мужчиной?

В общем, как я и говорил, началось все на выходе из сортира. Проспал я наверное часов семь-восемь после того, как получил сатанинские указания. Очнувшись на полу, в закрытой кабинке, я поправил на себе одежду, подошел к умывальнику, умылся, сплюнул, и посмотрел в зеркало. В отражении был тот самый тип, которому нельзя столько пить. Если после каждой попойки мне будет видеться дьявол, я с ума спячу. Хлопнув входной дверью в туалет, я прошел вдоль короткого коридора, и очутился в самом зале питейного заведения. За барной стойкой орудовала все та же барменша.

- Да, не слабо мы вчера повеселились, - сказал я, подмигнув.

- Вы о чем, молодой человек? - спросила барменша.

- Ну, как, в туалете… правда не очень удобно, но было круто… - продолжил я.

- Вы, что-то путаете, - девушка протирала бокалы.

- Да как я могу что-то путать. Такое не спутаешь, - хмыкнул я, теряя уверенность в произошедшем.

Девушка пожала плечами.

- Посмотри на меня.

Ее глаза были карими. Не теми оранжевыми, а карими.

- Да, видимо что-то не то… - пробормотал я, и поплелся к выходу.

- Молодой человек! – окликнула она меня, - Вы не расплатились. С вас две тысячи рублей.

Хорошо, что у меня тогда оказались деньги. Я протянул их барменше, еще раз оценивающе посмотрел на нее, и поспешил покинуть «Большую пинту».

На улице почти никого не было. Стоял туман. Обычный октябрьский туман, какими наполнена Москва по утрам. Проезжали редкие автомобили, и велосипедисты. Я подошел к метро. Рядом со входом стояла старушка и раздавала рекламные листки. Я проигнорировал ее. Она перегородила мне вход.

- Что еще?

Старушка посмотрела на меня без эмоций и протянула листок.

Я нехотя взял рекламу, и выругался. На бумажке было написано:

«Помни, сегодня или никогда. Ты должен начать. «Я Господь Бог твой, да не будет у тебя никаких других Богов, кроме меня». Нарушай. У тебя есть ровно 15 часов».

Я посмотрел на часы. Действительно, было девять утра, а до полуночи оставалось 15 часов. Все сразу вспомнилось. Она говорила, что я должен каждый день нарушать по заповеди, или я умру. Мне стало не по себе. Даже нет, я просто понял, что если бы я позавтракал, то сейчас бы уже наложил в штаны. Как нарушить эту заповедь? Мне было не понятно. Я развернулся обратно, в сторону паба.

- Рюмку водки мне, и этому парню!

Я сидел за барной стойкой вместе с незнакомым мне здоровяком.

- Мне «Грязную колу», если можно.

Барменша все выполнила.

Здоровяк швырнул пятьсот рублей.

- Да я вижу, ты расстроен чем-то.

- Я должен грешить, - ответил я.

Здоровяк залпом опустошил рюмку, похлопал меня по плечу, встал, и смеясь обнадежил:

- Все должны, да, брат, все. Все, я пошел.

Барменша посмотрела на меня:

- Вы уже тут сутки почти сидите. Не хотите спать?

- Хочу, но не могу.

- Почему же? – сказала она, забавно прищурившись.

- Я же сказал, я должен грешить.

- Вы никому ничего не должны.

- Да?

Барменша кивнула.

- Тогда подлей мне еще коньяка в колу.

Залив в себя алкоголь, я опустил с грохотом бокал.

- Ну, что, червяк, у тебя есть ровно десять минут, чтобы согрешить.

У барменши сверкали глаза. Она указала пальцем на настенные часы. На них светилось «23:50».

- О, Боже… - пьяно выдохнул я.

Барменша дала мне под дых:

- Что ты сказал, ублюдок?

- Ничего, - еле выдавил я, схватившись за живот.

- Я не Боже, - передразнила она меня, - я Сатана, смерд.

Я быстро протрезвел и отдышался.

- У тебя восемь минут, на грех, или до твоей смерти.

- Почему ты вселяешься в эту милую девушку, чтобы разговаривать со мной?

- Потому что ты алкоголик. Ты больше ни с кем не разговариваешь, кроме нее.

Я подумал, что она права. Я и правда уже давно ни с кем не разговаривал. Мне стало жаль себя.

- Греши!

Я плакал.

- Греши! Греши я сказал! – ревел Сатана.

Я выбежал из бара. Светили фонари, ходили парочки и о чем-то разговаривали. По моему лицу текли слезы. Я ощущал только беспомощность и ужас. «Греши! Греши!» - отдавалось в голове. Я оглядывался. Сатана был рядом.

По тротуару шел священник. «Я Господь Бог твой, да не будет у тебя никаких других Богов, кроме меня, Я господь Бог твой, да не будет у тебя никаких…»

Из носа священника текла кровь. Он уже был сбит мною, и я добивал его ногами. Священник лежал в позе эмбриона, и вскрикивал в такт ударам моих ног.

Я растирал кулаками щеки. Сопли и слезы смешивались на моей физиономии.

- Ты не мой Бог. Я одинокий алкоголик. Ты сделал меня таким. Сдохни! – орал в истерике я.

- Умничка, ты все сделал чудесно.

Сатана налил мне виски и колы.

- А теперь подойди к зеркалу и посмотри на себя.

Я зашел в туалет. Гладко выбритым мужчиной, в черном кожаном плаще, в очках с голубыми стеклами, и в дорогих штиблетах был я.

- Ну, как тебе?

Я дернулся. Сатана опять стоял рядом со мной. И опять голый. И опять в теле барменши. Я поморщился.

- Не стоит, - указал я себе между ног, и блеванул.

Сатана смеялся. Его смех не был похож на тот, которым озвучивают дьяволов в голливудских фильмах категории «Б».

Похоже, настало время рассказать, кем я был. Меня звали Лешей. Я родился где-то в центре Москвы, и еще с рождения был причислен к так называемой «золотой молодежи». Мне даже это нравилось. Я учился в хорошей школе с углубленным изучением английского, который так и не выучил, закончил журфак МГУ, и открыл свое неудачное пиар агентство. Меня всегда пленила роскошь. Я ее любил. Правда. Настоящую роскошь. К сожалению, я не мог ее себе позволить на том этапе времени, когда повстречал Сатану. На тот момент, я пропил свой спортивный «Ягуар», продал агентство, и тихо спивался. Денег на алкоголь, шмотки, и проезд на метро у меня хватало. А больше мне не было нужно, потому что единственной моей целью был тихий уход из не сложившейся жизни. Сколько мне было лет? А какая разница, сколько бы ни было, а мозгов и имущества я не нажил. Тот сортир в баре, о котором я говорил, мне нравился тем, что в нем не воняло дерьмом. В нем пахло этими духами BURBERRY. Если бы у меня была бы возможность, я бы жил в этом туалете: всегда хорошо запах, не очень светло, но и не темно, хорошая вода, рядом выпивка, и никогда не встанет проблема «где бы отлить?». Но, к сожалению, после закрытия бара мне приходилось уезжать в свою квартиру на Остоженке, которая досталась мне от моих многострадальных приемных родителей. Выйдя из паба, разбитый и согрешивший, я поймал такси и доехал прямиком до дома. Неожиданно мне захотелось прогуляться. Центр Москвы ночью, это не только быдло, национал-социалистическая шпана и бомжи, это еще и разноцветные огни, признающиеся в любви моряки, и музыка. Музыка, которая исходит непонятно откуда и направляется неизвестно куда. А еще я почувствовал, что не ощущаю запаха бензина и обоссанных тротуаров. Я чувствую «BURBERRY». Что б я был проклят, но я правда стал чувствовать повсюду свой любимый запах. Он окутывал меня. То легким ветром, то резкими порывами, и делал меня блаженным и умиротворенным. Вы думаете, что я хренов параноик, но обоняние для меня стоит на одном из главных мест в существовании. Так вот, я гулял, и неожиданно услышал знакомый голос:

- Молодой человек.

Я обернулся. Опять барменша. Или Сатана? Я подошел поближе:

- Опять ты, хренов черт? Дай мне отдохнуть. У меня есть еще несколько часов отдыха. Просто отвали.

- Хм… - протянуло это существо, которое было то ли симпатичной барменшой, то ли гнилым сатаной, - Я, вообще-то, тут рядом живу, а вы, вообще-то видите меня каждый день в «Большой пинте». Просто хотела поздороваться.

Я озадачился.

- Так ты барменша? Ты не…

Я замолчал. Просто понял, что не стоит договаривать, стоит просто спросить ее о чем-нибудь не напрягающем, и мило поговорить. Мило не для того, чтобы трахнуть, а просто ради беседы, которые так редко проиcходили со мной в последнее время.

- Ну так, что…Я даже не знаю, что сказать… Который час?

Барменша посмотрела на часы:

- Три часа ночи.

Единственная мысль, которая проникла в мой мозг была: «Сколько осталось до новых указаний Сатаны?». Но я поспешил забыть о ней и задал самый простой вопрос:

- Как тебя зовут?

- Меня Юля, а тебя?

- А меня Леша. Странно, что мы не встречались здесь. Я живу в этом доме.

И я показал ей свой дом, потом окна, потом дверь в квартиру…и мы очутились у меня на кухне.

- Ну так что? Почему ты должен грешить? Я так и не поняла.

Я налил нам в стаканы виски:

- Пока я не могу тебе этого сказать.

- Ну ладно. За что пить будем?

- Не знаю…давай тупо за встречу.

Мы чокнулись.

- Ну, хорошо, а чем ты занимаешься? – спросила Юля, выпив виски.

- Сейчас уже ничем. Раньше пиарщиком был.

- Интересно…

Повисла пауза.

- Ладно, я чувствую мне пора уходить. Разговор у нас не ладится.

Я ничего не сказал. Просто включил телевизор. Шли московские новости. Диктор говорил:

- Вчера ночью на Берсеневской набережной был зверски избит священник. Отец Евгений Макаренко доставлен с многочисленными переломами и тяжелым сотрясением мозга в институт Склифосовского. Сегодня в информационную службу нашего канала поступил видеоролик, снятый с мобильного телефона, на котором видно, как неизвестный молодой человек с криками и бранью сбивает батюшку с ног, и яростно наносит телесные повреждения. По просьбе оперативников, мы передаем составленный фоторобот. Все кто знает о местонахождении этого человека…

Я не дал договорить диктору и выключил телевизор. На лбу выступил холодный пот. Я не мог в это поверить.

- Я в розыске, твою мать! – громко крикнул я.

Юля стояла в дверном проеме и серьезно смотрела на меня.

2

- Ты избил священника? Зачем? – Юля громко недоумевала.

- Сколько раз тебе повторять…

-Я поняла, ты должен грешить. Но не до такой же степени! И потом, до сих пор ты не объяснил, почему, почему ты должен грешить?

Я вздохнул. Точнее, нет, я выдохнул. Я не знал, стоит ли обо всем этом рассказывать Юле. И поэтому просто посмотрел на нее и спокойно спросил:

- Можно я у тебя поживу какое-то время.

- Какого хрена я буду пускать к себе домой психопата.

Я продолжал на нее смотреть.

- До полусмерти побил священника, потом меня изнасилуешь, а, может, вообще убьешь…

Я закурил. Первый раз я закурил у себя дома.

- Я не причиню тебе зла. С тобой ничего не случится. Я даже могу заплатить тебе, если хочешь. Похоже, я не могу сейчас оставаться у себя дома, а про наше с тобой общение никто не знает. Поэтому просто…просто выручи меня.

Она остановила свой взгляд на мне, и еле слышно ответила:

- Хорошо.

А потом добавила:

- Но у меня одна комната и одна кровать, где ты спать будешь?

- На полу, - не задумываясь поперхнулся я дымом.

- Собирайся, буду ждать тебя внизу, - Юля встала из-за стола, налила себе еще виски, залпом выпила, и вышла из кухни. Я потушил сигарету.

Меня разбудил жизнерадостный голос из радио-будильника Юли:

- Доброе утро, Москва. На дворе третье октября, и нас по-прежнему радуют осенние дни. И главное, помни, заповедь «Не сотвори себе кумира» в прошлом, смелее, нарушай, и зажигай под музыку Мадонны.

Я подскочил:

- Ты слышала?

Юля что-то сонно пробормотала, а я принялся сочинять, как бы тихо, не нарушая закона, справиться с этой заповедью, чтобы при этом все было изощренно. Мыслей не было, поэтому я решил воспользоваться интернетом, чтобы прочитать все про эту заповедь. Оказалось, что кумиром называется не только посторонний человек, которым ты восторгаешься и все такое, но еще и алкоголь, азартные игры, и наркотики. А так, как со всем кроме наркотиков я был знаком, я решил пристраститься к кокаину. Коксом баловался мой старый приятель-сокурсник Петя, и я наверное в первый раз решил воспользоваться своим мобильным телефоном, чтобы позвонить ему. Трубку взяла его жена:

- Да, слушаю.

- Здравствуйте, это друг Пети. Он дома?

- Он умер.

Я был ошарашен. Единственный человек, которому я позвонил за последние полгода, умер.

- От чего.

- Перенюхал.

У его жены дрогнул голос, и я принялся слушать короткие гудки. Трубка постепенно заняла свое привычное место в моем кармане. Я даже не понимал, как реагировать на известие о смерти близкого человека. А с другой стороне, если бы я был для него другом, меня бы позвали на похороны. А значит, все нормально. НА похоронах я не был, а значит меня он не часто вспоминал.

Юля продолжала спать.

Я вошел в ее кухню и обнаружил потрясающий бар: виски, портвейн, коньяк, ликеры, шампанское, водка, настойки…

В общем, я влил всего этого по чуть-чуть в бутылку, разбавил ста граммами колы, и заправился. И уснул.

- Что-то плохие у меня предчувствия, отец Морфан.

Отец Морфан и отец Иоанн ловили рыбу с Большого Каменного моста.

- Ради всего святого, отец Иоанн, успокойтесь вы. Все пока хорошо. В Москве-реке все еще есть трехглавые рыбы, озоновых дыр, по-прежнему, только три, и мы с вами пока с работой справляемся.

- Вот мне и кажется, что я с работой не справляюсь. Я чувствую, что ставленник Сатаны где-то рядом.

- Не верьте чувствам. Верьте в Бога, отец Иоанн. О, кажется, клюет! – отец Морфан стал резко наматывать леску на спиннинг, и продемонстрировал Иоанну очередную уродливую рыбку, - Еще одна трехглавка! Разве это не чудесно? Все идет своим чередом. Ловите на картошку-фри, вот вам мой совкет.

Отец Иоанн тяжело вздохнул о чем-то, и отпустил трехглавую рыбу назад в реку. Взглянув на небо, он не заметил, как рыба расшиблась о воду, и утеряла все свои головы. Спускался закат.

---

Проснуться дома, выпить чаю,

И посмотреть на мир в окно.

Тянуться сонно, точно зная,

Что я богат давным-давно.

 

И быть довольным экзистансом,

И не завидовать друзьям,

Которым вольно и прекрасно

И не темно по вечерам.

 

Но я встаю. С утра - по лужам,

И пью дешевое вино.

Я беден, грустен, и простужен,

Как вагабонд в немом кино.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вставай, проклятьем заклейменный!
Садись, проклятьем заклейменный!
Ложись, проклятьем заклейменный!
Вы прослушали зарядку для проклятых и заклейменных.

---

[я не боюсь странности.
я боюсь обыденности.
я не боюсь человека.
я боюсь людей.
я не боюсь женщины.
я боюсь малолетки.
я не боюсь света.
я боюсь просвета.
я не боюсь красоты.
я боюсь пустоты.
я не боюсь грозы.
я боюсь духоты.
я не боюсь ничего того, чего боитесь вы.
я боюсь]
11/09/07
поезд "Кёльн-Жмеринка".
в думах.

---

никуда не бежать.
тихо сидеть в теплом свитере и пить чай.
ничего не делать.
просто жить.
так легко, твою мать, легче легкого.
а знаешь, есть еще несколько сигарет в портсигаре, если его можно назвать таковым.
обычная жестяная коробочка, с чуднЫм рисунком.
я покурю.
торопиться некуда.
да и незачем...


...значит так, позвонил Леше, он ждет в 11 на Площади Революции.
в 12 там же с Аней встретиться.
к трем на Рязанку с подарком.
в 8 на работу.
домой к полуночи.
с утра на другую работу.
а позже к Юле на репетицию.
и сценарий дописать.
не забыть отчеты переделать...


...никуда не бежать.
сидеть с Тобой.
эта большая буква "Т" много значит.
а что бы я делал, если бы не работала клавиша Shift?